вторник, 6 декабря 2011 г.

Photobucket

Где-то в бесконечных приморских долинах юга России началась гражданская война. Сумбурная и крайне невнятная. Пока красивые усатые мужчины в светлой форме с шашками наперевес гоняли по городам и весям каких-то непонятных грустных бородачей, я спасал честь жены своего командира.

Последний был вылитым Вигго Мортенсеном с щегольскими усиками и алой фуражкой набекрень. Задача стояла самая благородная: вызволить его супругу из квартиры. В дверь уже стучался враг и громко заявлял о своих грязных намерениях. Ситуация осложнялась уродливым высотным зданием и апартаментах на одиннадцатом этаже. Лестницы были не вариантом. Там дежурили поджарые басмачи с тесаками. Время поджимало. Счёт шёл на минуты. Снять её с помощью угнанной пожарной лестницы было рисковой задумкой, но единственно возможной. Лестница сначала не доставала, а потом со страшным скрипом раскачивалась от малейшего дуновения ветра. Жена командира, по имени Люда, обладательница неаполитанских пропорций тела и горячего нрава, на ненадежную лестницу лезть не хотела и поначалу истошно кричала на супруга, мол, хуй с ней с честью (враги за дверью в этот момент наверняка хихикали и довольно потирали руки), Володя, зато не расшибусь. Когда, наконец, она перебралась на лестницу последняя настолько сильно качнулась сначала в одну сторону, а потом в другую, что мы невольно замерли. Даже дышать перестали.
"Ебать", подумал я.
"Ебать", подумал командир Володя.
"Ебать", подумала Люда, глядя на свою задирающуюся юбку.

Но, всё обошлось. Люду успешно спустили. Отвезли в убежище. Скромная квартира в приземистой хрущевке казалась самым надежным укрытием в мире. Это подтверждала румынская железная дверь (с глазком) и арматура, вежливо оставленная Люде на всякий случай в углу. Мы отправились по своим делам. А именно, грабить местный музей.

Как полагается делать во время мрачного безвластия и анархии, угнали старый немецкий танк, по случаю нарядившись в серые мундиры офицеров вермахта. Танк оказался в крайне плачевном состоянии. Постоянно глох, еле лез в горку. На узких перекрестках так и норовил раздавить очередное ржавое такси плотно набитое прелыми пассажирами и спелыми арбузами. Причем, мы как-то очевидно нравились детям младшего школьного возраста и девушкам. Дети, радостно бежали рядом с танком и беззубо улыбаясь, салютовали. Девушки смело подбегали и целовали в губы со словами "ну вы уж им покажите!". Чтобы показать "им" необходимо было заправить машину смерти и двигать куда-то дальше. Очевидно, в прекрасное далеко героической гибели. На заправке я неожиданно стал сам не свой. Подошел вразвалочку к кассиру, пользуясь колоритным образом и средством передвижения, потребовал, чтобы заправляли нас "schnell" иначе будет "alles kaput". В общем, озвучил все оккупационные штампы. Кассир молчок выслушал, покрутил у виска и вывесил табличку "Бензина нет". "Scheiße!", выругался я. Пнул стоявшую рядом пустую канистру и грустно пошёл к танку. Наверное, это всё мундир.

Тяжело проснулся, принял горячий душ, выпил кофе с "Рижским бальзамом" и пошел в соседний дом исполнять долг гражданина, голосовать. Моросил дождь. Старики ругались на гололед и аккуратно семенили. Женщины с пакетами доверху набитыми пельменями тихо матерились на лужи. Из динамиков звучала умеренно героическая музыка. В фойе почивали холодными сосисками в тесте и пирогами правильных геометрических форм. Продавали китайских трансформеров и пластмассовые танки. Меня плавно обволокла толпа пенсионеров и усталых семейных пар "после тридцати". Из молодёжи я увидел лишь грустного юного пролетария курящего на крыльце и девушку неопределенного возраста в массивной шубе. Я протянул паспорт в пустоту. Из ниоткуда возникла инфернальная женщина с химией на голове одетая в тяжелую косметику. Выдала мне три бюллетеня и исчезла в недрах своего сканворда. Вокруг урн для бюллетеней неистово скакала маленькая, поджарая женщина-эльф. Её неестественно широкая улыбка, призывные жесты и взгляд, в котором отчетливо виделось пламя преисподней, пугали даже больше чем музыка и сосиски. Бумажки исчезли в огромном сером ведре. Я вышел на улицу. Всё ещё противно моросило. Стоящий рядом краснолицый мужчина размером примерно с башенный кран, в каракулевой шапке кое-как надетой на макушку, громко сказал "Эх, бля" и закурил. В этом была какая-то невидимая торжественность.

Я не проснулся в другой стране. У меня лишь кончился отпуск. До конца года я буду проводить пять дней в неделю стабильно толкаясь с незнакомыми людьми в метро (утром и вечером) и спать на четыре часа меньше. И это ужасно. Потому что, сон - это моё хобби.

Photobucket

Французская модель Хелен Десметре родилась в прекрасном городе Лилль. Кстати, Лилль известен не только одноименным футбольным клубом и как место рождения Шарля де Голля. В начале бурных 60-х там заработал первый гипермаркет "Ашан". Название "Auchan" - это сознательно неточная орфографическая запись слов "Hauts champs" ("Высокие поля", название квартала Лилля, где был открыт первый магазин). Теперь, внушительное и уродливое напоминание о Лилле и его районах стоит рядом с моей работой. Там продают хорошее пиво и плохие книги.

Но, вопреки здравому смыслу, я полюбил покупать там яблочки и бананы.

Photobucket

Photobucket

Photobucket

Photobucket

Photobucket

Комментариев нет:

Отправить комментарий